RU / EN
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
Главная Карта сайта Новости Контакты   Ссылки  
Главная / Афганистан / Поиск сослуживцев /

С разрешения авторов представляем Вашему вниманию небольшой отрывок из романа В.Рощина и К.Шипачева «Воздушная зачистка».

Шипачев Константин Анатольевич, выпускник СВВАУЛ-1982г, в 1986-87гг. – ст.л-т (к-н) командир звена Ми-24 335 обвп (Джелалабад).

Рощин Валерий – выпускник СВВАУЛ, морской летчик

 

* * *

 В конце марта звено временно распалось: два экипажа убыли в Союз для отдыха в профи­лактории, а ведомый Андрей Гряз­нов вне­запно заболел. Оставшись в одиночестве, мы с Валерой Мешковым выпол­няли раз­личные боевые задачи, но чаще летали ведомым эки­пажем у командира эскадри­льи.

День четвертого апреля выдался тяжелым. Утром нам при­шлось слетать в паре с комэском на поиск и уничтожение кара­вана, за­тем я выполнил восемь полетов для проверки молодых летчи­ков-опера­то­ров… Казалось, на этом напряженная суматоха закон­чится; все уже исподволь поглядывали на часы и ждали ужина.

И вдруг ближе к ве­черу − где-то в половине четвертого, километ­рах в пятнадцати к за­паду от аэродрома под­нимается высо­кий столб чер­ного дыма.

«Похоже, что-то серьезное!» − решаю я, когда нас вместе с майо­ром Прохоровым срочно вызывают на КП. Там уже дожидаются два ко­мандира транспортных «восьме­рок» с группой спецназа. Задачу ста­вит командир полка в присутст­вии на­чальника Армейской авиации 40-й армии полковника Григорь­ева.

Вскоре с его слов выясняется: при выполнении бомбометания упал и сго­рел Ми-24, пилотируемый моим земляком Павлом Винни­ком. Версия о причинах происшествия у командования вырисовыва­ется следующая: при сбросе 250-килограммовой бомбы с предельно-малой высоты (50 метров, − примечание авторов), она взрывается не как положено с за­держкой в сорок секунд, а сразу − под фюзеляжем, в результате чего вертолет сильно повреж­дает оскол­ками; на борту на­чинается пожар. Од­нако двигатели и система управле­ния работают исправно, что позволило бы экипажу произвести посадку. Но, веро­ятно, молодой командир экипажа слегка расте­рялся, промедлил и произвел аварий­ную посадку не на ближайшей пло­щадке, а через не­сколько минут − пролетев около трех километров. Драгоцен­ное время было упущено: дверь командира не отстрелива­лась, ма­шина горела, и начинали рваться боеприпасы. В результате выскочить и спастись по­сле посадки успел только летчик-оператор. Помочь поги­бающему ко­мандиру он не смог.

Сразу после падения вертолета в этот район отправили группу спасения − забрать выживших членов экипажа. Затем для пат­рулиро­вания туда примчался небольшой отряд в составе двух БМД и десятка де­сантников. Теперь же экипажам транспортных Ми-8 стави­лась за­дача перебросить к месту катастрофы командование полка, на­чаль­ника Армейской авиации и забрать тело погибшего Павла.

Нам с Прохоро­вым надлежало прикрывать «восьмерки» с воз­духа.

Взлетаем в обычном порядке: первыми отрываются от бетонки Ми-8, за ними − мы. Полет группы не занимает много вре­мени − Па­вел Винник погиб всего в двенадцати километрах от аэро­дрома.

«Восьмерки» садятся рядом с чадящими останками винтокрылой машины; двигателей не выключают. Мы с комэском отходим не­много в сторону. Барражируя на высоте тридцати метров, глазеем по сторо­нам, выискивая «духов» и изредка постреливаем. Скорее для остра­стки, чем для дела, потому как неприятеля не видно.

Прошло четверть часа.

Патрулируя воздушное пространство над опасным районом, я не имею визуального контакта с про­тивни­ком. Похоже, не имеет его и Прохоров. Мы выпускаем серии по две-три ракеты или посылаем ко­роткие очереди из пушек по тем точкам, координаты которых назы­вает по радио командир отряда десант­ников. Но отсутствие моджахе­дов отчасти успокаивает и рассла­бляет. Тем более что вер­сия про­изошедшей катастрофы вполне «мирная».

Казалось, еще немного, еще две-три минуты и транспортники, забрав высокопоставленных пассажиров и тело погибшего летчика, пойдут на базу.

«Жаль Пашу. Чертовски жаль!.. Но «духи» здесь, похоже, не при чем», − успеваю я подумать, прежде чем слева по борту что-то ярко вспыхивает. Мгновение спустя, оглушают два сильнейший хлопка, слившихся почти воедино. Вертолет резко шарахает в противополож­ную сторону.

Тотчас оживает речевой информатор, спокойным женским голо­сом извещая экипаж о постигших несчастьях:

− «Борт «44», пожар». «Борт «44», опасная вибрация левого дви­гателя», «Борт «44», выключи левый двигатель»…

Я на долю секунды теряюсь. В памяти, точно старая черно-бе­лая хроника, беспорядочно мелькают «кадры» из короткой жизни: родной город, мать с отцом, Ирина…

Из оцепенения выводит истошный вопль Валерки:

− Пэ-зэ-эр-ка-а-а!..

Мозг тут же включается и работает с невероятной скоростью, а руки и ноги послушно исполняют его команды.

Быстро оцениваю ситуацию и выбираю место для по­садки. А в тече­ние следующих двух-трех секунд инстинктивно уменьшаю ре­жим двигателей и, резко погасив поступательную скорость, присту­паю к снижению. За­тем дублирую включение системы пожаротуше­ния, сбрасываю бомбы и ракеты на «невзрыв», выпускаю шасси.

− Валерка, смотри в оба! − кричу по самолетному переговорному устройству. − Нет ли поблизости «духов».

У самой земли отстреливаю дверь для аварийного покидания и до­кладываю в эфир:

− Я «340-й», произвожу вынужденную посадку.

Все. Шасси вертолета мягко касаются земли. Осталось выключить двигатели, обесточить бортовую сеть, за­тормозить колеса, забрать оружие и покинуть борт.

Срабатывает эффект хорошей натренированности: делаю это практически одновременно, выпрыгиваю из ка­бины и отбегаю метров на тридцать.

Стоим, озираясь по сторонам − не бегут ли к нам бородатые дяди. Я справа от вертолета, Валера − слева. Вертолет все еще катится под уклон к неглу­бокому ов­ражку, несущий винт замеляет вращение…

Мы в волнении наблюдаем за машиной: успеет ли она остано­виться? Покачиваясь и не­хотя под­чиняясь включенным тормо­зам, тяже­лая «двадцатьчетверка» останавливается…

 

 

Как показали позже результаты дешифрирования параметров по­лета, посадку мы произвели через семь секунд после поражения вер­толета ракетами «Стингер». Больше других подобной шустрости удив­лялся я сам.

− Надо же, как сильно напугали летчика!.. − отшучивался я по этому поводу.

 

Бегло осматриваем вертолет и обнаруживаем многочис­лен­ные повреждения по левому борту: ЭВУ (экранирующе-выхлопное уст­ройство, − примечание авторов) изуро­довано осколками; у лопаток последней ступени свободной тур­бины двигателя вырваны куски ме­талла. Это означает, что еще несколько секунд ра­боты, и движок из-за нарушения балансировки разнесло бы в клочья. В таком случае разле­тавшиеся на чудовищной скорости лопатки турбин могли бы вывести из строя правый двигатель. А что еще хуже − запросто убить и нас с Мешковым.

Весь левый борт походит на дуршлаг, тяги несу­щего винта в не­кото­рых местах прожжены осколками ракет насквозь, в ло­пастях зияют дыры, по обшивке течет топливо и масло… Однако наиболее важные узлы и системы, благодаря наруж­ной броне, не по­страдали, что и по­зволило произвести благополуч­ную посадку.

Товарищи, конечно же, слышали фразы нашего рече­вого инфор­матора (голос речевого информатора автоматически передается в эфир, − примечание авторов), слышали и мой доклад о вынужден­ной по­садке. Поэтому скоро к пологому склону подлетает транспорт­ный вертолет, пилоти­руемый капитаном Хоревым.

Мы бежим к севшей в полусотне метров «восьмерке». Но не тут-то было − в дверном проеме появляется борттехник и почему-то не пускает в ка­бину. Спрыгнув на землю, он растопыривает ручищи-ло­паты и тянет обратно − к нашей машине.

− Ты что, обалдел?! − лезут наши глаза на лоб.

− Пошли-пошли! − старается тот переорать шум турбин и, пока­зывает го­товый к съемке фотоаппарат. − Сейчас быстренько запечат­лею вас на фоне дыры в борту − потом спасибо скажете!..

«Фото-сессия» длится ровно минуту. Затем Ми-8 плавно отры­вает колеса от каменистой почвы и, маневрируя на малой высоте, куда-то несется.

 

 

 

 

Череда резких поворотов, посадок, коротких подлетов… Лишь минут через пять мы частично отходим от шока и начинаем смотреть по сторонам.

− Куда мы чешем? Почему не идем на базу? − интересуюсь я у техника.

− А-а… тут такая карусель завертелась! − безнадежно машет тот рукой. − Пока вы си­дели, Прохоров выписывал кульбиты над «зелен­кой», что под Черной Горой и лупил по расчетам ПЗРК. До сих пор лупит…

− По каким расчетам?! − опять удивляемся мы. − Внизу же ни­кого не было!

− Ага! А «Стингером» вас кто шибанул? На то они и «духи» − так прячутся меж камней и в лесочках, что ни хрена не увидишь. В общем, по ко­мэску тоже пульнули четырьмя ракетами.

− Четырьмя?! − шепчу я и с надеждой спрашиваю: − Не задели?

− Ха! Но он же прожженный черт − уходил в сторону солнца и использовал активные помехи.

− Слава богу…

− Ни разу не задели. Все ракеты разорвались рядом. Садитесь за пулемет − вон они, суки!

Только теперь мы замечаем мечущихся в редкой растительности «духов». Я тотчас устраиваюсь у открытой двери, передергиваю за­твор пулемета; Валерка присаживается рядом в гото­вности подавать ленту… И мы настолько увлекаемся интенсивной стрельбой по непри­ятелю, что разок едва не срезаем вертолет сво­его же командира эс­кадрильи.

Наконец, КП полка приходит в себя и дает команду на прекраще­ние жуткой круговерти.

Смотрю на часы. После взлета моего экипажа с джелала­бад­ского аэродрома прошло чуть больше тридцати минут…

Ми-8 садится где-то посреди обширного плоскогорья − непода­леку от места гибели Павла Винника. Спус­каюсь по трапу из гру­зовой ка­бины и, понурив голову, иду к коман­диру полка докладывать о про­исшествии и уточнять дальнейшую за­дачу.

Подполковник Крушинин и начальник Армейской авиации молча хо­дят вокруг почерневших останков вертолета Павла. Оба выгля­дят не самым лучшим образом: посеревшие от бессонных ночей лица, впалые щеки, темные круги под глазами.

Увидев меня, Крушинин не реа­гирует. Лишь устало бросает:

− Ты что здесь делаешь, Шипачев?

− Сбили, товарищ подполковник, − тихо отвечаю я.

Мысли того, вероятно, крутятся вокруг Винника.

− Знаю. А ты-то что здесь делаешь?

Приходиться повторить неприятную и режущую слух фразу:

− Сбили меня, товарищ подполковник.

− Да что тут у вас творится? − внезапно вскипает полковник Гри­горьев, до которого сразу доходит смысл моего доклада. − Одного сбили, дру­гого, блять, сбили! Не полк, а сплошной бардак!..

Пока начальство объясняется меж собой, я спешу ретиро­ваться поближе к «восьмерке» Володи Хорева. В такие минуты глаза коман­дованию лучше не мозолить. Доложить − доложил, а дальше пусть думают сами. На то они и носят большие звезды на погонах.

Забравшись в грузовую ка­бину, плюхаюсь на откидное сиденье.

− Ну что? − с кислой миной вопрошает штурман.

Я тяжко вздыхаю, вытирая платком мокрую шею:

− Хер их знает… Но готовиться, Валера, надо к худшему. Пола­гаю, достанется нам по са­мые гланды. Под горячую-то руку…

Пару минут наше воображение еще полнится сумасшедшей че­ре­дой недавно пе­режитых событий.

Еще бы! Прямое попадание двух «Стингеров»; оглушительный двойной взрыв по левому борту, от которого до сих пор в башке зву­чит «малиновый звон»; лихора­дочное мига­ние красных сигнальных табло, издеватель­ски спокойный голос бор­товой «мадам»; и вынуж­денная посадка на подвернувшуюся ров­ную пло­щадку, выполненная в сумасшедшем темпе. Не мудрено, что перевоз­буждение и натянутые нервы не по­зволяют нам со спокойной рассу­дительностью обозначить причины сего происшествия, а также пред­положить его последствия. Мы про­сто не понимаем его объективной сущности и не думаем о том, что на нашем месте мог оказаться любой другой экипаж. И ка­кое-то время мучительно посасывает «под ло­жечкой» при мысли о вариантах на­казания…

Однако на полу грузовой кабины − прямо перед нами, лежит обуглившееся бронекресло с останками командира экипажа Павла Винника. Взгляду просто некуда деться − он постоянно натыкается на то, что час назад было живым: дышало, мыслило, разговаривало, улыбалось…

Поэтому вскоре все мысли­мые и немыслимые кары земных на­чальников нам кажутся су­щей безделицей в сравнении с тем, что могло бы произойти, отнесись к нам судьба чуть менее благо­склонно…

                                                                                                Июнь 2009г

 Фото из архива Шипачева К.А.

Генерал-майор Шипачев К.А., 2007 г.

 

 

С электронным вариантом романа «Воздушная зачистка» можно ознакомиться здесь

 

                   www.skywar.ru - Авиация в локальных войнах Rambler's Top100Rambler's Top100